Иван Лазаревич Лазарев, урожд. Ованес Егиазарович Егиазарян (1735-1801) - граф, тайный советник, миллионер, российский купец и промышленник, меценат и придворный ювелир Екатерины II с 1764 года. Он изначально обосновался в Москве, но позднее переехал в Санкт-Петербург, где быстро начал преуспевать.

Современник вспоминает о нём: «Лазарев, мелкий армянский торговец, имел уже небольшое состояние, когда начал торговать в Петербурге. Он имел счастье познакомиться в Петербурге с государственными людьми, которые могли помочь ему в торговле кредитом казны. Это были: вначале - Орловы, в последующие же времена - Потёмкин, Вяземский, Воронцов и Безбородко.

Эти господа входили с Лазаревым в общие предприятия, в которых можно было только выиграть, но не проиграть. Так, они приняли поставку медных денег из Екатеринбурга в столицы и провинции империи, высылку которых прежде задерживали, пользуясь медью с большой выгодой и причиняя тем повсюду недостаток в этих металлических знаках, - обстоятельство, которого императрица никогда не испытывала.

При участии этого же Лазарева был привезен в Петербург огромный бриллиант. Дело было так. Сестра отца И. Л. Лазарева была замужем за очень богатым армянином, астраханским купцом и придворным ювелиром Григорием Сафрасом, который и обучил племянника ювелирному делу. Сафрас имел счета в банках Великобритании, Голландии и других стран, а также был владельцем одного из крупнейших в мире бриллиантов, ранее принадлежавшего Надир-Ша­ху и хранившегося в Амстердамском банке. И. Л. Лазарев в значительной степени способствовал продаже в 1772 г. этого бриллианта за сравнительно невысокую цену в 400 000 руб. Императрице Екатерине II через её фаворита графа Г.Г. Орлова. Бриллиант весом в 194,75 карата, получивший название «Орлов», был вмонтирован в державный скипетр российских монархов, который ныне хранится в Алмазном фонде Московского Кремля. 

Именно Лазарев стоял во главе этого дела и извлек из него наибольшую выгоду, так как выговорил себе условие, по которому получал ежегодно, пока был жив, пенсию в 4000 рублей. С его стороны было очень умно поставить такое условие, но с другой стороны было очень дурно, что на такое условие согласились. При помощи своих покровителей в России он стал статским советником, а через графа Кобенцля, посла немецкого императора, немецким имперским графом. Он умер в 1801 году и оставил 12 миллионов рублей. Его хвалят за некоторые качества. Например, меценатство, доказательством чему служит построенная им на Невском Проспекте в Петербурге армянская церковь, составляющая еще и теперь украшение столицы».

В 1774 г. назначен императрицей Екатериной II советником по восточным делам, затем советником Государственного банка России.

Строитель уральских металлургических заводов,  а именно: чугуноплавильного, железоделательного, медеплавильного. В 1800-е годы созданная им горнозаводская система была основным поставщиком металла в стране. Принимал участие в подготовке известного проекта по воссозданию армянского государства под покровительством России.

Иван Лазарев владел несколькими крупными заводами в Пермской губернии, и являлся одним из крупнейших землевладельцев (830 тысяч десятин). Завещал часть состояния на устройство училища для бедных армянских детей (будущий Лазаревский институт восточных языков в Москве). В своем завещании он предписывал брату и наследнику Иоакиму (Екиму) Лазареву внести в Московский опекунский совет 200 тысяч рублей ассигнациями, дабы «имеющею составиться из процентов значительною суммою соорудить со временем приличное здание для воспитания и обучения бедных детей из армянской нации».

Иван Лазаревич являлся заказчиком строительства церкви Иоанна Предтечи в поселке Фряново и вместе с братьями следующих армянских церквей в обеих столицах: Церковь Святой Екатерины (Санкт-Петербург), Крестовоздвиженская церковь (Москва).

Иван Лазарев продолжительное время владел имением Ропша - «российским Версалем». Приобретя имение в 1780-ых годах, он сразу же приступает к возрождению былого величия поместья, пригласив команду известных специалистов. Инженер-гидравлик Григорий Энгельман, организовал здесь водную систему, пруды которой сообщались друг с другом, наполнялись речками и источниками;  через пруды и каналы были перекинуты изящные мостики. Ансамбль создавался с искусным учётом особенностей местного рельефа и включал в себя сложнейшую гидротехническую систему.

Ландшафтный дизайнер Томас Грей реконструировал парк, заменив регулярную планировку пейзажной. У дворца появились молодые дубовые, ясеневые и еловые рощицы, по берегам пруда – ивы, березы и ольха. Парк был обнесен оградой из туфа.

Архитектор Антонио Порта (де Лапорта?) занимался перестройкой дворца. Дворец на высокой террасе и гранитном цоколе он увенчал ротондой. Вперед был вынесен портик коринфского ордера. Здание обрело торжественный вид, а большое открытое пространство перед дворцом особо подчеркивало его монументальность. По откосам террасы спускались каменные лестницы, на территории усадьбы были выстроены новые, обнесённые оградой служебные флигели. В работах также принимали деятельное участие архитекторы Луиджи Руска и Егор Соколов. Основная идея реконструкции состояла в том, чтобы, сохранив удачно найденную В. Растрелли общую композицию ансамбля, решить весь комплекс в классическом стиле.

В это же время на берегу одного из прудов была возведена бумажная фабрика, обеспечившая рабочие места для жителей поселка - памятник промышленной архитектуры был включен в комплекс усадьбы. Построено здание было по проекту архитектора Юрия Фельтена, под руководством Сергея Берникова.

Эпоха Лазарева стала настоящим золотым веком для Ропши. Пятнадцать лет, которые Ропша находилась во владении банкира Лазарева, стали для нее периодом процветания. Имение вновь превратилось в блестящий столичный пригород, известный далеко за пределами Санкт-Петербургской губернии.